- Вы удивительно пунктуальны, моя царица, — мягко стелит Дарклинг, медленно поднимая взгляд от бумаг на столе к своей королеве. Совершенно очевидно, что лично для него разыгравшаяся буря на солнце, принесет ему сегодня головную боль. Хорошо, что он искусно умел превращать боль в наслаждение.
Его солнечная королева. Его законная супруга. Та, что согласилась разделить с ним власть, силу и вечность. В той часовне, на грани жизни и смерти, они были обвенчаны самим мирозданием. Они суть одно. Обещанные друг другу ещё до своего рождения. Он принадлежит ей, а она — ему. Его женщина. Единственная, которую он когда-либо желал всем своим существом.
Мужчина откидывается на спинку кресла, и его губы затрагивает еле уловимая довольная улыбка.
Прошло уже сотни лет, а он до сих пор не мог до конца осознать, что больше не одинок. Она рядом, она стоит вровень с ним и чувствует то же самое, что и он. Возможно, для принятия этого факта, нужно куда больше времени. Например, столько же, сколько он провел без неё, скованный цепями своего одиночества. Ни единому живому существу не понять его истинных чувств, испытываемых им к этой женщине, созданной самим естеством для него и ради него.
Каждой твари по паре.
Любовь, страсть, вожделение, похоть, желание обладания... всего этого слишком мало для описания их союза. Таких, как они больше нет и никогда не будет. Никому и никогда не понять их нутро, кроме как им самим, повязанными друг с другом вечностью.
В то же мгновение как их тела соприкоснулись меж собой, невидимая связь, точно отрава, влилась им в кровь, въелась им в кости, впиталась им в кожу. И её не вытравить, не выжечь и не вырвать вместе с сердцем, выбросив на съедение волькрам. Она бессмертна. Они вечные. Вместе. До скончания веков.
Дарклинг не сводит с неё глаз.
Как всегда, прекрасна в своём гневе. Он никогда не устанет восхищаться ею, ведь всё в ней кажется ему великолепием. Эта копна мягких и сияющих пепельных волос, холодный и манящий омут светлых глаз, чувственные и волнующие его, чуть приоткрытые губы — готовые в любой момент впустить его без приглашения.
Его всегда отвлекали эти уста, и в очередной раз, он с нескрываемым удовольствием, становился жертвой собственных желаний.
Кипа бумаг со стола ударяется об него, как ветер о неприступную крепость, и хаотично разлетается по кабинету.
Мужчина опускает взгляд и ели слышно выдыхает весь воздух из лёгких, слабая ухмылка так и не слетает с лица.
Его солнечная королева всё яростнее стремиться запятнать себя тьмой. Впрочем, он этому ничем не препятствует и невозмутимо, исподлобья, возвращает ей свой насквозь пронизывающий взгляд.
Так он смотрит лишь на неё, на свою суверенную.

Война с Фьёрдой была неизбежна. Это не та страна, которая сможет отказаться от своих скверных привычек. Даже страх перед каньоном не смог искоренить веками накопленную ненависть к его народу.
Фьерданцы никогда не начнут считать гришей за людей. Для них они навсегда останутся чем-то мерзким, паразитическим, вызывающим отвращение нечестивым отродьем. А подобных тварей, по их мнению, стоило истреблять лишь единственно верным способом — сжиганием заживо. Ведь только так, их тела и души смогут очиститься от скверны.
Мужчина был согласен с этим утверждением. Всякую дрянь следует уничтожать самым кардинальным методом. Фьёрда — это гнойная язва на карте обновленного мира. Его мира. И он намеревался вырезать её самым радикальным способом.
Наиболее очевидное и ожидаемое средство уничтожения врага — был и оставался каньон. Возможностями которого несомненно можно было бы воспользоваться — превратив весь северный народ в тех самых мерзких тварей, быть похожими на которых, они страшились более всего. В добавок ко всему, это бы окончательно остановило и другие страны, даже от мысли, об отклонении от курса подчинения истинной силе и власти.
Хороший правитель поступил бы именно так, но он гораздо выше и мудрее.
Сила его государства не заканчивалась каньоном, теневыми солдатами и второй армией. И на этот раз он собирался воспользоваться, казалось бы, самым слабым звеном в цепочке своих возможностей.
Большинство населения его страны составляли отказники, которые последнее столетие преимущественно отсиживались в сторонке. Им давно пора бы перестать надеяться и уповать на то, что их спасут святые и не очень — Гриши, и принять наконец непосредственное участие в жизни государства.
Более того, это не значило, что он собирается кидать в расход наимение защищенных и ненужных солдат. Напротив, он долго ждал этого момента и сделал всё возможное, для того, чтобы те не ударили в грязь лицом. Ведь ровно, как и вторая армия, первая — никогда не переставала быть менее значимой.
За все те годы, что он стоит во главе объединённой страны, первая армия была модернизирована. Сейчас в её арсенале находилось самое современное оружие, пошита новая и улучшенная субстанциалами военная форма, а так же исправно выплачивалось достойное жалование солдатам. Пусть злые языки и продолжали твердить — их царь тиран и узурпатор, но, народ уважает и предан своему государю, как никому другому до него.
Правители Гриши наконец смогли обеспечить сохранение личной безопасности, силу власти и могущество государства. Их страна сильна как никогда ранее. Настало то самое время, когда остальным странам пришла пора расплачиваться за свои преступления. Мужчина был уверен в своём решении и ловким росчерком пера подписал документ о начале военных действий с северным соседом.
Дарклинг всегда отвечает большим злом на причинённое зло. Большей агонией на ту, что пережил он сам и его народ.
Огонь выжигает огнем.
Он спалит эту страну дотла и станет править пеплом вместе со своей королевой.

Миг. Дарклинг подрывается с места. Всего лишь на короткое мгновение с его лица слетает маска безразличия — обнажая оголенные эмоции. Лишь её слова могут сорвать с него цепи.
Осторожнее Алина, твой цепной пёс хоть и всецело предан тебе, но кусаться не разучился. Неужели ты забыла, какого это, быть загнанным диким зверьком, мечущимся во тьме словно в клетке? Что ж, я тебе напомню.
- Показательное выступление окончено? – вернув самообладание произносит мужчина и двигается с места в направлении Её Величества. Его шаги неспешные, взвешенные и уверенные, взгляд ни на секунду не отрывается от глаз возлюбленной.
- В тебе говорит злость. И злишься ты на меня. Злишься сильно — с каждым словом он подходил ближе, и наконец остановился напротив, всего лишь шаг отделял их друг от друга.
— Скажи мне, моя суверенная, сколь долго ты продолжишь держать меня в рамках чудовища?
Царь говорил спокойно и невозмутимо. Могущество и уверенность лились в его жилах сталью, крепкой, острой. Смертоносной.
- Ты считаешь, что все мои поступки продиктованы лишь необоснованной жестокостью и непомерной жаждой власти?
- Ты обвиняешь меня в том, что я целенаправленно отправляю своих солдат на верную смерть?
Он демонстративно выделил слово "своих", ненавязчиво напоминая, кто здесь правит балом.
Сделав ещё шаг мужчина приблизился почти вплотную, нависая и неожиданно давя на психику всей своей смертельно опасной фигурой.
- Не забывай, кто стоит перед тобой. Я уже давно не только генерал второй армии. Я царь. И солдаты каждой из армий принадлежат мне. Как и ты, моя вероломная.
- И даже ты, не смеешь подвергать сомнению мои решения.
- Моя царица.
Спустя пару мгновений добавил он и слега склонил голову.
Теперь их лица разделяло всего пара жалких сантиметров.
- Думаешь, твой спектакль возымеет успех, и я сломя голову побегу исполнять прихоти глупой девчонки, из образа которой ты никак не можешь вылезти?

Антрацитовые глаза потемнели, губы скривила усмешка, не предвещающая ничего хорошего.
- Возомнила себе, что можешь угрожать мне?
Тени, повторяя повадки хозяина, окутывали помещение, медленно погружая его в кромешную тьму.
Алина прижалась спиной к двери, как единственному оплоту спасения.

- Наша маленькая святая решила вновь поиграть в спасительницу, вырвать несчастных солдат из лап свирепого чудища.
Мужчина вдыхает глубже, медленнее, будто сличая её запах, разбирая на составные. Сейчас он напоминает хищника, находящегося в шаге от долгожданной трапезы.
- Какая же ты лицемерка, Алина. Кичишься своей праведностью, мученической готовностью, однако, делить постель с чудовищем, тебе это совсем не мешает.
Он резко подается вперед вжимаясь в хрупкое женское тело и одновременно накрывает её губы своими в голодном поцелуе.

I SAW THE END 'FORE IT BEGUN

- Ты – мой первый проблеск надежды за очень долгое время. - правда лилась из уст мужчины легко и приятно. Они сидели рядом с огнём на холодной земле в развалинах заброшенного амбара. Он невольно наблюдал за тем, как в свете костра глаза девушки горели, точно два солнца, медленно плавящие его изнутри. После стольких лет, трудно было поверить в то, что стоит лишь протянуть руку, и можно прикоснуться к бесконечно желаемому источника света. Пока, всего лишь слабому лучику, но и этого оказалось достаточно, чтобы пробить брешь в его непроглядной тьме.
Именно в ту ночь, он впервые осознал, что, наконец, нашел ту, которую так давно искал. Равную ему; единственную, что смогла бы разделить с ним вечность. Буквально пару дней назад она была никем - обычная сиротка не отличающаяся ни умом ни талантом. И всё же, он сразу ощутил в ней то, что та так тщательно скрывала, глубоко внутри себя, то что взывало к нему, как к подобному. В слабой девчонке таилась великая сила, которую она сама не осознавала.
Он, точно мотылек влекомый светом, гонимый мрачным холодом ночи, летел, стремглав, к источнику своей кончины.
Всё своё долгое существование мужчина находился в поиске - кого-то, в ожидании - чего-то, он жил верой в возможность осуществления своей главной цели. Наконец, его убеждения могли стать реальностью, благодаря той, что сейчас сидела перед ним, и даже не представляла насколько важна для него и всей Равки. Однако, ему стоило быть осторожнее с надеждами, они приводят к разочарованиям.
Тогда, в её глазах, увидел он исход, но не свернул с дороги и напролом пошёл вперед.

¤¤¤ ¤¤¤ ¤¤¤

- Где ты? Где ты теперь? Там где хотела? Там твоё место?

В этом было что-то элементарное, что было просто неоспоримо. Это было похоже на нить, которая была слишком хороша, чтобы не ухватиться за нее. Едва лишь чувствуя вибрацию связующих их уз, бестельный дух хватается за них и мчится преодолевая время и пространство. Сегодня, он нашёл её лежащей на постели, кутаясь в жидкое одеяло, набросив сверх него ватник. Такая слабая и беззащитная. Никто и никогда не смог бы разглядеть в этой жалкой оборванке, некогда могущественную заклинательницу света, святую, королеву солнца. В ней не осталось ни толики былого могущества, вся её сила и предназначенная этой силой жизнь, канули в лету. Как будто и не было ничего, но так ли это?

Смотря на неё сейчас, он чётко видел, что не только в его сердце остался неизгладимый след. Она могла бы выбрать иной путь, которым всегда его и осаждала. Вернуться в свой родной приют, со столь бесценным сердцу следопытом, и до скончанья дней проживать обычную и ничем не примечательную жизнь. Но этого не произошло, она здесь, в холодной и сырой комнатушке, так далеко от "родного" дома.

- Ты могла стать царицей, живой богиней, весь мир склонился бы к твоим ногам... и даже я.
- Неужели, вот это, то, что ты действительно хотела?
- А, может, это просто очередная попытка сбежать? Но, как я и говорил, от себя не убежать. (А от меня тем более).
- Скрывайся сколько угодно, беги, так далеко как только сможешь, рано или поздно ты сама вернешься ко мне, по своей воле. А я пока буду делать то, что умею лучше всего - ждать, и каждодневно мучить тебя своим присутствием.
- Я вижу сожаление в твоих глазах, но его непомерно мало, для того, чтобы забыть, как ты воткнула кинжал, обёрнутый моей же силой, прямиком мне в сердце.
- Думаешь, ты уже получила своё наказание? О, нет. Я заставлю тебя страдать. Так, что все испытания, которые ты пережила и прочувствовала на себе, до этого, покажутся тебе приятными воспоминаниями.
- Ты знаешь, что я всегда выполняю свои обещания.

Их общая связь давала им ясное ощущение того, что чувствовал каждый из них — страх, одиночество, гнев, боль. Он научился жить с ними, а главное, научился использовать себе во благо. Каким бы хорошим учеником она не была, у него всегда будет фора, длинной не в одну сотню лет. Но и опытный игрок иногда может просчитаться. Всего лишь одна минутная слабость стоила ему его жизни и очередного рубца на душе - от которой почти ничего не осталось. Где-то очень глубоко, там, в кромешной темноте леса (его души) бродит маленький мальчик, что безнадежно пытается отыскать единственный проблеск света, однажды пробивший его бесконечный мрак.

Мужчина протянул руку и опустил её девушке на голову, будто бы хотел погладить по волосам. Раньше, он никогда не мог отказать себе в том, чтобы прикоснуться к ней, ощутить приятное тепло тела и совершенно новые (или давно забытые), будоражащие кровь чувства, приносимые касанием. Сейчас же, он не испытывал ровным счетом ничего, пустота его израненной души по истине не имела границ. И несмотря на это, его дух продолжал посещать ту, что погубила его тело и разрушила оправданные цели.
Убрав руку, мужчина еще некоторое время наблюдал за прерывистым дыханием девушки, пока не встретился с ней взглядом. В ответ на её немой вопрос, он лишь слегка улыбнулся, при этом глаза его оставались холодными, и через секунду растворился в неизвестности.

I've taken my beating
I've shared what I made
I'm strong on the surface

Not all the way through
I've never been perfect
But neither have you

Минута, две, три. Тягучее молчание затягивалось и постепенно стало казаться, что больше в этой камере никто и никогда не осмелится произнести ни звука. Мужчина четко ощущал на себе её пристальный взгляд, прожигающий спину, но не считал нужным обернутся, чтобы поймать его на своём лице. Что он мог увидеть в нём, чего уже не знал? Ему не имело смысла поворачиваться к ней, всматриваться в глаза, подмечать жесты и мимику. Связь давала им куда большие возможности, чем кто-либо мог себе вообразить. Им даже необязательно было разговаривать, чтобы понять, какие чувства их обуревали. Вот, только, в любой системе есть лазейка, обманный ход, который срабатывает в тот момент, когда его совсем не ждёшь. Один раз она уже воспользовалась им, так что мешает повторить? Хорошо, что в этот раз, он к этому готов, и больше не собирается пасть жертвой собственных эмоций. У каждого из них имелись рычаги давления друг на друга, и они оба умеют ими виртуозно пользоваться. Она училась у лучшего - у него. Что ж, их игра будет захватывающей, пока снова кто-то не умрет или не сдаться на милость другому. Но они оба знают, что такого не случится и станут бороться до самого конца, до последнего вздоха, ведь они не могут иначе, не могут друг без друга - подобное притягивает подобное.

У него было много имен, среди которых не было ни одного настоящего. Как странно, но до того момента, когда он назвал его, для неё, он и не думал, что всё еще помнит. Когда истинное имя слетело с губ, оно показалось ему чужим, далёким, вызывая вспышки нежелательных воспоминаний. "Твое имя написано здесь, выгравировано на сердце. Просто не позволяй никому его прочесть." Он позволил, самолично вырвал его из груди и вручил той, что играла на его чёрном сердце, как на скрипке. Он Дарклинг, Чёрный Еретик, король теней - чистейший осколок чернейшего из зеркал - готов был покориться ей?
Он резко разворачивается всем корпусом и впивается в её глаза своим пронзительным холодным взглядом. Одно дело мертвец развоплощенный, не упокоенный дух, таинственное видение и совсем другое - мертвец во плоти. Оживший ночной кошмар, вернувший свою жизнь, свою внешность, а вскоре возвратиться и былое могущество. Мужчина медленно начинает приближаться к девушке, как хищник подкрадывается к своей жертве. Его равнодушный, давящий, стальной взгляд цепко держал в тисках не позволяя вырваться.
Не церемонясь, мужчина приблизился вплотную, нависая над девушкой, точно скала. Казалось, что на какое-то время весь мир замер вместе с ними.
Дарклинг первый переступает черту, неспешно наклонившись к уху Алины.
- Думаешь, произнося это имя, сможешь обрести власть надо мной? - голос его понижается до шёпота, интимного, обещающего. - Для этого тебе придется стать намного ближе.
Его пальцы касаются тонкой шеи, перемещаясь и очерчивая то место, где когда-то висел ошейник Морозова. Это действие было рефлекторным, как будто невидимая сила управляла его рукой. Раньше, он покорялся этой силе, желал подчиниться ей, и готов был ради неё на безумные поступки. В итоге это привело его на погребальный костер. Теперь же он будет действовать иначе, никто больше не сможет нарушить его душевный покой.
Когда он отстранился что-то свирепое мелькнуло в его глазах.
- Зачем ты пришла? Дело лишь в сделке?